Ральф Р. Гринсон ПРАКТИКА И ТЕХНИКА ПСИХОАНАЛИЗА >> 3. 8. 4. ОТЫГРЫВАНИЕ ВОВНЕ (ДЕЙСТВИЕ ВОВНЕ) РЕАКЦИЙ ПЕРЕНОСА Начиная со случая Доры, которую Фрейд лечил в 1900 году, Фрейд осознает важность распо...
3. 8. 4. ОТЫГРЫВАНИЕ ВОВНЕ (ДЕЙСТВИЕ ВОВНЕ) РЕАКЦИЙ ПЕРЕНОСА Начиная со случая Доры, которую Фрейд лечил в 1900 году, Фрейд осознает важность распознавания и анализирования переноса, реакций переноса и, в особенности, отыгрывания вовне реакций переноса. Дора прервала лечение, потому что Фрейд не сумел распознать, что ее частые реакции переноса были дериватами от ее любовника, а не от ее отца. Более того, пациентка отыгрывала вовне аспект своего переноса. Она действовала по отношению к Фрейду так, как она хотела бы вести себя по отношению к своему любовнику, герру К. ; она бросила его. Рассматривая историю и последствия этого случая, Фрейд (1905) пришел к осознанию особой важности переноса и отыгрывания вовне явлений переноса. Он возвращался к проблеме отыгрывания и позже, особенно при работе с навязчивым повторением (1914,1920, 1937). В последние годы несколько других авторов внесли заметный вклад в наше понимание отыгрывания реакций переноса (Fenichel, 1945; Greenacre, 1950; Spiegel, 1954; Bird, 1957; см. также список литературы). Отыгрывание вовне имеет место во многих других случаях, а не только как реакция переноса. Тема отыгрывания вовне будет развита далее, во втором томе. В данном разделе отыгрывание вовне будет обсуждаться как явление переноса, имеющее место во время курса анализа и как особая разновидность реакции переноса. Отыгрывание вовне относится к хорошо организованной, связанной группе действий, которые обнаруживают определенную цель, сознательно осуществляются и являются Эго - синтоничными. Отыгрывания вовне представляют собой актуализацию воспоминания прошлого. Эти действия являются слегка замаскированным повторением прошлого, но пациент при этом не способен пересказать прошлое воспоминание или воспоминания. Пациент, как кажется,поглощен действием, а не воспоминанием; это защита против воспоминания. Во время курса анализа пациенты будут отыгрывать вовне свои реакции переноса вместо того, чтобы передать их словами и чувствами. Это может быть отыгрыванием по отношению к самому аналитику или к кому - то другому вне анализа. Некоторое количество отыгрывания вовне неизбежно при любом анализе. Частично это происходит из - за того, что аналитик атакует невротические защиты и, следовательно, поощряет разрядку аффектов и действия. Кроме того, сам перенос является переживанием вновь, повторением прошлого, и, таким образом, мобилизует побуждения из прошлого, которые могут выразиться в поведении и действиях. Однако отыгрывание вовне будет также вызываться неправильным обращением с переносом, в особенности при неуспехе анализа негативного переноса. Огрехи в дозировке, выборе подходящего времени, такте при интерпретации часто ведут к отыгрыванию вовне. Реакции переноса аналитика по отношению к пациенту также вызывают отыгрывание вовне. Однако тенденция к актуализации вместо воспоминания будет возникать тогда, когда невербальный или превербальный материал пытаются выразить во время анализа, или на подступах к травматическому материалу. Отыгрывание вовне всегда является сопротивлением, хотя оно может служить временно и некоторым полезным функциям. Это защита против воспоминания, это защита против обдумывания, это противодействие интеграции обдумывания, воспоминания и поведения, и, следовательно, противодействие структуральным изменениям Эго. Вместе с тем, некоторые формы отыгрывания могут служить и конструктивным целям. Я имею здесь в виду временное, спорадичное отыгрывание вовне, которое может иметь место при разрушении ригидных, ингибированных защит. Этот тип отыгрывания следует отличать от привычного отыгрывания вовне, вновь и вновь вводящего в силу старое. Иногда,также,отыгрывание может быть формой пробного воспоминания, первой пробной попыткой вспомнить (Ekstein and Friedman, 1957). В этом смысле это окольный путь к воспоминанию. Мой клинический опыт показывает, что то воспоминание, которое вновь вводится в силу, является экранным воспоминанием (Greenson, 1958). Искажения, свойственные отыгрыванию, всегда происходят в направлении исполнения желания. Открыто действия проявляются в содержании сновидения, попытке исполнения желания (Lewin, 1955). В конечном счете, отыгрывание является формой невербальной коммуникации; несмотря на эти функции сопротивления, это также движение в сторону достижения объекта (Bird, 1957; Greenson, 1959). Это может быть и криком о помощи (Winnicot, 1956). Отыгрывание является единственной специфической формой невротической актуализации, которая может иметь место и вне анализа. Его следует отличать от переживания вновь и симптоматического действия, хотя это и не всегда возможно клинически. При переживании вновь наблюдается простое повторение - дубликация прошлого события. Здесь нет искажения, поэтому переживание вновь легко приводит к воспоминанию. Обычно оно происходит в состояниях изменения Эго, под влиянием интенсивных эмоций или наркотиков и т д. Симптоматические действия не являются хорошо организованными и согласованными; они ощущаются как странные, чуждые Эго; они представляют собой провал функционирования Эго. События прошлого здесь сильно искажены, и возможно восстановление только какого - то фрагмента события при симптоматическом действии. Позвольте мне проиллюстрировать простыми примерами отыгрывание вовне, переживание вновь и симптоматическое действие.
Миссис К. заканчивала каждый свой сеанс тем, что, встав, она снимала бумажную салфетку, которая была подстелена под ее голову на подушке. Идя к двери, она комкала ее в руке, заботясь о том, чтобы я ее не увидел. Затем она бросала ее в мусорную корзину за моим столом, когда проходила мимо него, или прятала ее в свою сумочку. Все это проделывалось так искусно, что у меня было впечатление, что пациентка надеется, что эти действия ускользнут от моего внимания. Когда я у казал ей на это ее поведение, миссис К. с готовностью признала его, но, казалось, была удивлена, что я спрашиваю об этом. Ее отношение было: разве все не делают так? Она чувствовала, что ее реакции были самоочевидны с точки зрения обычного этикета. Она продолжала делать так, несмотря на мои попытки понять нижележащий смысл этого.
На одном из сеансов я смог добиться некоторого успеха, когда попросил ее ассоциировать к "испачканной салфетке " (пеленка, подгузник), которую она старалась скрыть от меня. Это привело к болезненным воспоминаниям о стыде, связанном с менструацией.
Это связанная, хорошо организованная, целенаправленная группа действий, осознанная и Эго - синтоничная, служащая для отрицания ее прошлой приятной туалетной деятельности, которую она не может вспомнить. Короче говоря, это форма отыгрывания. Другая, весьма яркая иллюстрация приводится ниже.
Во время второй мировой войны я назначил пулеметчику бомбардировщика В - 17, только что вернувшегося из боя, внутривенно инъекцию пентотала. Он страдал от бессонницы, ночных кошмаров, тремора, обильного потоотделения и явно выраженной реакции испуга. У него было 50 боевых вылетов, но не осознавал каких - то проблем, связанных с тревогой и неохотно рассказывал о бое. Он согласился принять пентотал, потому что он сказал, что это все равно, что выпить, и кроме того, это означает, что ему не нужно будет говорить больше с другими офицерами. Как только он получил около 5 мл в вену, он запрыгнул на кровать, вырвал иглу из руки и начал кричать на высокой ноте: "Они придут в четыре часа, они придут в четыре часа, взять их, взять их, или они возьмут нас, тех сукиных сынов, взять их. О, Боже, взять их, взять их. Они придут сюда снова в час, взять их, ублюдки, взять их, о, Боже, я ранен, я не могу двигаться, помогите мне, о вы, ублюдки, помогите мне, взять их, взять их". Пациент кричал и визжал так в течение двадцати минут с глазами, полными ужаса, и пот струился по его лицу. Его левая рука сжала правую, которая повисла, как плеть. Он дрожал мелкой дрожью, был напряжен. В конце концов, я сказал: "Все, Джо, я взял их, я взял их". Он повалился на кровать и провалился в глубокий сон. На следующее утро я увидел его и попросил его пересказать интервью с пентоталом. Он робко улыбнулся и сказал, что он вспоминает пронзительные крики, но все очень смутно. Я рассказал ему, что он говорил о бое, когда его правая рука была повреждена, и что он кричал: "Взять их, взять их ". Он прервал меня: "О, да, я вспомнил, как мы шли назад из Швейнфурта, и они напали на нас, они начали подходить в 4 часа, а затем в час, мы уничтожили их зенитками" и т. д. Пациент мог с легкостью вспомнить прошлое событие, которое он пережил вновь под действием пентотала. Воспоминания были неискаженными и приемлемыми, что типично для переживания вновь. Теперь я хотел бы процитировать следующий пример как пример симптоматического действия.
Один из моих пациентов, мужчина средних лет, не мог сидеть в моей комнате, ожидая. Он растерянно стоял в углу до тех пор, пока я не открывал дверь в свой кабинет, и тогда он немедленно шел ко мне. Это поведение причиняло ему страдание, он знал, что оно странно, кроме того, он был подавлен страхом,когда пытался присесть в комнате ожидания. Похожие реакции были у него и в других комнатах ожидания и он их обычно маскировал, приходя позже, либо уходя и входя вновь, под тем или иным предлогом. Это стало более заметно, когда он начал регулярно приходить на сеансы и я начал анализировать его тенденцию приходить позже. Примерно через год мы раскрыли следующие детерминанты его страха, - связанного с сидением в комнате ожидания: быть найденным сидящим означало - быть "пойманным" сидящим, что означало обнаружить его мастурбирующим. Он мастурбировал, сидя в туалете, будучи мальчиком и вскакивал сразу же,как только слышал, что кто - то приближается, из страха , что могут войти. На двери ванной комнаты у них дома не было задвижки. Сидеть, когда я стою, означает, что он маленький, а я - большой, при этом он чувствовал, что я могу угрожать ему физическим насилием. Более того, его отец настаивал на том, чтобы он вставал на ноги, когда взрослые входили в комнату, и теперь он запоздало подчинялся. Он взбунтовался против отца, уже будучи подростком, и чувствовал вину, когда отец умер от удара. Он обнаружил своего отца, сидящим на стуле так, как будто он дремлет, и только потом, к своему ужасу обнаружил, что тот в коме. Следовательно, вставание означает, что он жив, а сидеть означает быть как отец - мертвым. Кроме того, сидеть означало принять феминную позицию во время уринации, и он должен стоять в моем присутствии для того, чтобы показать: "видите, я - мужчина". Здесь мы видим пример того, как чуждая Эго, странная деятельность осуществляется симптоматическим актом. Анализ исследует множество исторических событий, которые являются сконденсированными и символизированными в этой деятельности. В ясных случаях отыгрывание вовне, переживание вновь и симптоматическое действие являются легко отличимыми друг от друга. В клинической практике редко удается увидеть чистые формы, здесь приходится иметь дело с некоторой смесью этих трех разновидностей невротической актуализации. Давайте теперь вернемся к нашему исследованию отреагирования реакций переноса.
Ральф Р. Гринсон ПРАКТИКА И ТЕХНИКА ПСИХОАНАЛИЗА.
azps@azps.ru