Текст для тренировки скорочтения - 08Земля такая огромная, и на ней столько домов! Ун знал, что Зуру приходят иногда в голову удивительные мысли, несвойственные другим людям. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже "парит" по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты - несомненный признак постоянной погоды - высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню. Пробираясь вдоль стены, я непременно наткнусь на нее, обойдя круг. И, скажу вам, жили они недурно. - Ну а лечение? Осел идет - кричит по-ослиному, собака идет - лает по-собачьи, кот идет - мяукает по-кошачьи, петух идет - кукарекает. Большие и маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. Сидит в лодке и так звонко кричит он нам в окна: "Эй, нет ли у вас вина... Сэр Фрэнсис Кромарти отозвал мистера Фогга в сторону и посоветовал ему хорошенько подумать, прежде чем набавлять цену. И есть еще совсем крошечный домик Карлсона, который живет на крыше. Этот венок, этот бугор, дубовый крест! Возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской? Карлсон уверен, что это лучший в мире домик и что живет в нем лучший в мире Карлсон. Оглядевшись, я заметил красивую девушку, которой м-сье Майяр представил меня в маленькой гостиной; но каково же было мое изумление, когда я увидел на ней юбку с фижмами, туфли на высоком каблуке и грязный чепец из брюссельских кружев, который был ей настолько велик, что лицо выглядело до смешного маленьким. - Архип открыл фонарь, Дубровский зажег лучину. Он уткнулся головой в лапы и завизжал. Удары посыпались с новой силой. Ведь не котята, под забор не подкинешь. Так и жили. - Приметная, - ответил он. Керн удивился, что старик говорит так спокойно. Малыш тоже в этом уверен. Что до Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе Стокгольме, но на крышей этого обыкновенного дома, как раз за трубой, прячется крошечный домик с табличкой над дверью: А ведь ты молодой и сильный... Луна взошла. Ее диск был велик, кроваво-красен, она казалась вышедшей из недр этой степи, которая на своем веку так много поглотила человеческого мяса и выпила крови, отчего, наверное, и стала такой жирной и щедрой. Несколько мгновений я ее не отдергивал и все соображал, где я и что со мной. Она беспрекословно подчинилась этому приказанию; больше того, она не только перестала выезжать одна, но и вообще отказалась от верховой езды. Карлсон, который живет на крыше, лучший в мире Карлсон Невозможно было смотреть на его лицо. - Да, - сказал он, - в самом деле, я отклонился от моего сюжета, перейдем к опытам. М-сье Майяр, после ваших слов мне действительно - поверьте! Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что кто-то живет на крыше, но Малыш говорит: -- Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет. Хлеб был уже убран с поля, и из земли опять торчали одни голые, засохшие стебли. - Архипушка, - говорила ему Егоровна, - спаси их, окаянных, бог тебя наградит. Люди побежали в конюшню и возвратились, неся в охапках сено. Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить там, где ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что Карлсон на самом деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не верили. Они даже представить себе не могли, что на крыше живет маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он умеет летать. -- Не болтай, Малыш, -- говорили Боссе и Бетан, -- твой Карлсон -- просто выдумка. И все-таки нам не было скучно - разве могут скучать мальчишки, которые путешествуют! Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка ли он, на что Карлсон сердито буркнул: -- Сами они -- выдумка! Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр. -- Бедный Малыш, -- сказала мама. -- Боссе и Бетан настолько старше его! Я ткала ковры с восхода по закат, не вставая почти. Ему не с кем играть, вот он и фантазирует., -- Да, -- согласился папа. -- Во всяком случае, мы должны подарить ему собаку. Но большие живые существа причиняют боль. Надо есть маленьких -- таких, как птенцы куропатки, а с большими, как сама куропатка, лучше не связываться. Возможно, что, если, достигнув второй ступени, мы бы помнили ощущения первой, в них нашли бы мы красноречивые свидетельства об оставленной позади бездне. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш получит собаку, он тотчас забудет про своего Карлсона. - Да, друг мой, познакомить: генерал Иволгин и князь Мышкин, но что... И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная собака, и получил он ее в день своего рождения, когда ему исполнилось восемь лет. Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось. Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях были Кристер и Гунилла -- они учатся с ним в одном классе. - Подобная задержка нисколько не нарушила бы моих планов, - ответил мистер Фогг. Она приближалась осторожно, так что он мог рассмотреть ее тонкое, змеиное тельце и высоко поднятую змеиную головку. - Даже любимая тема не развязала ему язык, а ведь он часами с увлечением говорил об этом Кристин! Если вы перед ним и передо мной положите рядом тайну и кусок пирога, то вам и предлагать нечего, чтобы мы выбирали то или другое; все решится само собой. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила: Хочешь лететь со мной? Ты можешь сесть ко мне на спину только привяжи себя покрепче поясом, и мы улетим с тобой далеко от гадкого крота, далеко за синие моря, за высокие горы, в теплые края, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудные цветы! И сразу все вокруг показалось им угрожающим. Ибо лев спит днем в своем логове, а тигр рыщет повсюду и спит там, где застанет его утро, в местах, которых избегают другие хищники... Он был такой крошечный, нежный, и она показалась ему огромным страшилищем. Он и задохнулся... Тогда я бросилась к амбару, где пели поляки. -- Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята. -- Пошли! -- подхватил папа. И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу? Ох, как долго говорила я ему! Шел дождь и мочил нас. Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть? Раз ударил меня в лицо... А я, как кошка, вскочила ему на грудь да и впилась зубами в щеку... Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил что было мочи: -- Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы, кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать? Посередине его зияла пасть колодца, которой я избегнул; но этот колодец был в темнице один. У тебя будет чудеснейший муж. У самой королевы нет такой черной бархатной шубки, как у него! Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался. "Едешь ко мне?" - говорит. "О да, поеду!" - "Хорошо!" И я поехала. -- Только никому об этом не рассказывайте, -- сказал он, -- слышите, никому ни слова. -- Почему? -- спросил Боссе. И папа объяснил: -- Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по телевизору и снимать для кинохроники. Она посмотрела на молодого царя, во весь рост написанного среди какой-то блистательной залы, на ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах начальницы и выжидательно молчала. А подросток, хотя у него обильно струилась из носу кровь и ему было очень больно, заставил себя улыбнуться и пробормотал: Подымаясь по лестнице, мы будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша. Он разговаривал всем телом, руками, бородой, спорил, громко хохотал или смеялся журчащим смехом и в то же время забрасывал в себя большие порции еды и питья, как истопник, лихорадочно разводящий пары. Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел Карлсона, который живет на крыше...". Я погрузился в сон -- глубокий, как сон смерти. Долго ли я спал, я, разумеется, не знаю, но только, когда я снова открыл глаза, я вдруг увидел, что меня окружает. "Система поблажек", как вам известно, была тогда в действии, и пациенты делали что хотели. Шли они, шли, и вот настала ночь. Осел и собака легли под большим дубом, кот сел на ветку, а петух взлетел на самую верхушку дерева и стал оттуда смотреть по сторонам. Они вышли на площадку перед входом и спустились к подножию ска- листой гряды. Одним словом, в нашей жизни больше не будет ни одной спокойной минуты. Разницы не было и на волосок! Теперь у меня была точная мера, которую, следовало нанести на палку. И вот он обнял меня и сказал так важно... Не помню, что он сказал, но так выходило, что теперь он в благодарность за то, что я увела его, будет любить меня... Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому ничего не рассказывать о Карлсоне. А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на все лето к бабушке в деревню. Восьмидесяти галлонов воды, считая по полгаллона в день, хватит на сто шестьдесят дней, а если считать по кварте в день, то на триста двадцать - почти на целый год! Он был очень этому рад, но беспокоился за Карлсона. Поморочив его вволю, он отпустил его и выставил за ворота! У полевой мыши она все-таки могла хоть изредка любоваться на него. Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит! -- Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? -- спросил Малыш. -- Как знать? - Четыре человека - целый полувзвод, и я его капрал! Хоть на мгновенье, но я был свободен. Свободен! Ун приз- нал, что Зур прав, и уступил. - Иди! -- ответил Карлсон. -- Спокойствие, только спокойствие. Неизвестное грозило ему; он еще не мог понять -- чем, и выл и визжал, не переставая. Поезд отошел точно в назначенный час. Среди его пассажиров было несколько офицеров, гражданских чиновников и торговцев опиумом и индиго, которых дела призывали в восточную часть страны. Бесовские взоры с безумной, страшной живостью устремлялись на меня отовсюду, с тех мест, где только что их не было и помину, и сверкали мрачным огнем, который я, как ни напрягал воображение, не мог счесть ненастоящим. Это силы небесные подтверждали речь мудрого. А подросток, хотя у него обильно струилась из носу кровь и ему было очень больно, заставил себя улыбнуться и пробормотал: Я вышел из экипажа, она поехала дальше. Всю дорогу мы были в объятиях друг друга, не произнося ни слова; наши слезы смешивались и текли до самых губ, а горечь их смешивалась со сладостью наших поцелуев. Но к своему ужасу, он стал терять эту надежду: генерал взводил его по лестнице, как человек действительно имеющий здесь знакомых, и поминутно вставлял биографические и топографические подробности, исполненные математической точности. Дело вот в чем -- подбородком я уткнулся в тюремный пол, а губы и верхняя часть лица, хоть и опущенные ниже подбородка, ни к чему не прикасались. Я с радостью убедился в том, что первые точно соответствуют вторым. А свет становился все ярче и ярче. Страх гнал волчонка назад, но крепнущая жизнь заставляла идти дальше. Но он был тут, близко, и я все-таки любовалась им. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка куда больше похожа на бабушку, чем твоя. -- А где живет твоя бабушка? -- спросил Малыш. - Ну, ребята, прощайте, - сказал он смущенной дворне, - мне здесь делать нечего. До сих пор серый волчонок жил на ровной поверхности, ему еще не приходилось испытывать ушибы от падений -- да он и не знал, что такое падение, -- поэтому он смело шагнул прямо в воздух. И с этими словами м-сье де Кок низко поклонился, весьма церемонно поцеловал кончики своих пальцев и чокнулся с мадемуазель Лаплас. -- В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она живет на улице и скачет по ночам? Керн уже торжествовал, но положение неожиданно изменилось еще раз. Плыть здесь было трудно. Спокойная вода вдруг забурлила. Марта и Леон провожали Жана Грандье. Он уезжал в 8 часов 40 минут с вокзала П. - Я жила с матерью под Фальчи, на самом берегу Бырлада; и мне было пятнадцать лет, когда он явился к нашему хутору. Дядю Сайласа? Убей меня бог, тетя, вы шутите! А все ж таки не чужая кровь... - Двести. - А нужда велика, детишки голодные... Разумеется, бандиты решили завладеть этим сокровищем, которое, даже по предварительным подсчетам, превышало, и значительно превышало, ослепительную цифру в сто миллионов. Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона. Двадцать четыре часа спустя поезд мчал их в Преторию[], куда они и прибыли без особых приключений. Эта одинокая купа деревьев, одна из тех, которые жители прерии называют островками леса, стояла у дороги, по которой скакал всадник, только что выехавший из поселка. Надзирателям вскорости пришлось поменяться местами со своими поднадзорными, и даже более того: сумасшедшие прежде разгуливали на свободе, а надзирателей немедленно заперли в изоляторы и обходились с ними, к сожалению, до крайности бесцеремонно. - Расскажи мне, как это было! - попросил я старуху, чувствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях. Да, может быть, тебя это удивит, но у меня имеется в комоде брачное свидетельство. Я задыхался и обмирал от каждого его разлета. У меня все обрывалось внутри от каждого взмаха. А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш вернулся в город, он спросил, едва переступив порог: -- Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона? Останься лучше в своей теплой постельке, я буду ухаживать за тобой. Мама покачала головой: -- Ни разу. Он не вернется назад. -- Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он опять прилетит! -- Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, -- сказала мама, пытаясь утешить Малыша. - Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом - знаете кто? Она считала, что настал момент раз и навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо. -- Да, конечно, у меня есть Бимбо. - Я тут беседовал с вашим мужем и узнал, что вы очень нуждаетесь. Вот жена моему сынку! сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад. - Я в одной папиной книге,- у него много старинных смешных книг,- прочла, какая красота должна быть у женщины... Он мировой пес, но у него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней. Смотрю и думаю: "Вот и я, было время, такая же была... В то же время он от всей души возненавидел англичан-завоевателей, которые развязали войну, бросив многочисленную и могучую английскую нацию против двух крошечных государств. Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно. -- Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! И вдруг видит: лежит на дороге охотничья собака, язык высунула и тяжело дышит. Они сбросили свои обноски и свободно распоряжались всем платьем и драгоценностями, какие нашлись в доме. Впервые остро, до боли почувствовала она всю необычайность этой операции и начала колебаться. -- завопил он во все горло, но ответа не последовало. Силы зла угнетали меня своим присутствием. Потом я, кажется, снова уснул, вновь погрузившись в некий потусторонний хаос, но почти сразу же был вырван оттуда разрезавшим ночную тишину жутким воплем, подобного которому мне не доводилось слышать ни разу в жизни. Челлис, который, как выяснилось, был профессором металлургии в Кардиффе, читал лекции по тому же предмету в Лондонском университете и состоял членом Горнозаводского комитета патологии труда, был веселый говорун. День был на исходе. Керн чувствовал приступы голода и с удовольствием представил себе куриные котлеты в дымящемся горошке. А на другое утро Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе. - Мой муж очень интересуется рабочими антрацитовых копей, профессор. Огненная голова. И был он такой печальный, иногда ласковый, а иногда, как зверь, ревел и дрался. Худое, некрасивое лицо Воона радушно улыбалось им поверх серебряной чайницы, которую он, неизвестно зачем, быстро вертел в руках. Она живет близ Владимирской, у Пяти Углов, это гораздо ближе отсюда. Холод и голод зимой? Много, нечего сказать! Дюймовочка не сказала ничего, но, когда крот с мышью повернулись к птице спиной, нагнулась к ней, раздвинула перышки и поцеловала ее прямо в закрытые глазки. После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А знакомого жужжания все не было слышно. -- Все ясно, он не вернулся, -- печально твердил про себя Малыш. -- Он никогда больше не прилетит. Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит Карлсона. Кузнец Архип, по всеобщему показанию, был жив и вероятно главный, если не единственный виновник пожара. А Дюймовочка была премиленькая! Майскому жуку, который принес ее, она тоже очень понравилась сначала, а тут вдруг и он нашел, что она безобразна, и не захотел больше держать ее у себя пускай идет, куда знает. Неистощимое великодушие и неиссякаемая веселость Жана производили сильное впечатление на всех, кто сталкивался с ним. Эта голова, которая говорила, эти глаза, которые смотрели на меня, эти губы, которые целовали мои губы, то были губы, глаза, голова Соланж. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона все не было и не было. Ун и Зур смотрели ему вслед. - Он вернется! - сказал Зур. Я ходила смотреть, как их вешали. В Добрудже это было. Мои глаза провожали его вбок и вверх с нелепым пылом совершенного отчаяния. Но теперь, когда поезд на всех парах пересекал Индию, в сознании нашего молодца произошел переворот. Поклянитесь, что вы не выдадите меня и поможете мне спастись. - Чтоб быть понятым нами. Ты, гордый, слушай! Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился со своей коллекцией марок. На берегу запели, - странно запели. Сначала раздался контральто, - он пропел две-три ноты, и раздался другой голос, начавший песню сначала, а первый все лился впереди его... Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Меня уложили навзничь, во весь рост на какую-то низкую деревянную раму. Это была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Получилась полоска кожи длиной больше четырех футов. Если хотите, то я... - Ах нет, уж лучше я потерплю. Он положил ее на стол перед собой и любовался ею. Если человеку прижать пальцем мозг в том месте, где нет кусочка черепа, он не чувствует боли, он засыпает и только! - всхлипывала Кристин. Потом, когда она сидела, прижимаясь щекой к его щеке, он, потянувшись за книгой, спросил сконфуженно: Я стояла и качалась перед этим каменным солдатом... Долго работал осел на мельнице, таскал на спине кули с мукой и вот наконец состарился. Их волосы, шелковые и черные, были распущены, ветер, теплый и легкий, играя ими, звякал монетами, вплетенными в них. а вот оно, пришло время - и я за человеком поползла змеей по земле и, может, на смерть свою ползу. И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее... Чрезвычайно странная фигура на одном из них приковала мое внимание. При мысли о том, что огонь вот-вот спалит меня дотла, прохлада колодца показалась мне отрадой. -- да-да, представьте себе -- похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул: Все это смог я различить лишь смутно и с трудом; ибо собственное мое положение за время забытья значительно изменилось. Он инстинктивно отпрянул под защиту куста. На него пахнуло ветром, и большое крылатое тело в зловещем молчании пронеслось мимо: ястреб, ринувшийся на волчонка из поднебесья, промахнулся. Изрубили его, у него вытек один глаз от ударов, и два пальца на левой руке были тоже отрублены... Да, этот человек производил внушительное, даже величественное впечатление, несмотря на простоту его нескладно скроенной одежды, несмотря на этот вышедший из моды, смешной, единственный в своем роде и неизменный, как и его трубка, шелковый цилиндр, без которого он нигде и никогда не появлялся. Все они побелели, как стена, и, съежившись на своих стульях, дрожали и лязгали зубами от страха, прислушиваясь, не повторятся ли звуки снова. Никто из живущих за пределами этой лесной глуши никогда не верил этим пестрым и противоречивым россказням с их бессвязными, нелепыми описаниями таинственного демона. -- Привет, Малыш! -- Привет, Карлсон! -- завопил в ответ Малыш и вскочил с места. Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился,. Разве вы забыли свою молодость, забыли, как вы мечтали, как вы обманывали и притворялись, какие "сказки" научились рассказывать, чтобы скрыть то, что, возможно, было самым благородным чувством в вашей жизни! Зато такого ухода, как у нас, - я имею в виду медицинский уход - никакая другая система больному не даст. Как только Карлсон выключил моторчик -- а для этого ему достаточно было нажать кнопку на животе, -- так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и сказал: - Да нет, ничего. Разве только пугливый он очень, дверь каюты всегда запирает - и днем и ночью. Лечение состояло в том, что мы признали их фантазии фактом и настаивали на нем: бранили больного за бестолковость, если он недостаточно глубоко сознавал этот факт, и на этом основании кормили его в течение целой недели только тем, что едят цыплята. -- Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками. Малыш покачал головой: - Mon Dieu! Что это вы придумали?! Эта леди - мадам Жуаез, мой близкий, старый друг; она так же абсолютно здорова, как я сам. -- Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. - вскинулся генерал: - вдова, мать семейства, и извлекает из своего сердца те струны, которые отзываются во всем моем существе. - А знаете, князь, вы мне очень нравитесь. Давешний ваш случай у меня из ума нейдет. Крошечный испуганный звереныш бросал вызов и грозил всему миру. А торт со сливками бывает у нас только по праздникам. И что с ним произошла, ума не приложу! Глава II. В первом случае при каждом делении ошибка уменьшается, а во втором непрерывно увеличивается. Карлсон надулся: -- Ну и семейка у вас! "Только по праздникам"... А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? - Ну, и что ж ты, так и видел домового? - Нет, я его не видал, да его и видеть нельзя, - отвечал Ильюша сиплым и слабым голосом, звук которого как нельзя более соответствовал выражению его лица, - а слышал... О нет, ничего общего с Крюгером на английских карикатурах! Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого случая. - Эй, вы, попридержите языки! - закричал в сильном гневе хозяин. С трех сторон его подковой охватывала река; с четвертой он замыкался задней стеной асиенды. Она ужасно оригинальная. По этой лестнице в первом этаже, швейцар укажет! -- Да, конечно, но ведь мы не знали... -- оправдывался Малыш. -- "Не знали"! -- ворчал Карлсон. -- Вы должны были надеяться! По-моему, он просто уверен, что стоит ему только захотеть, и любая девушка с радостью пойдет за него замуж. Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки. -- У нас сегодня на обед жареная колбаса, -- сказал пристыженный Малыш. Но зверь, обрушившийся ему на спину, весил больше, чем матерый буйвол. - Ун тоже заключил союз с пещерным львом! - поспешно сказал Чело- век-без-плеч. В ту же минуту перед глазами у волчонка снова пронеслось желтое пятно. -- Хочешь колбаски? -- Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! -- Карлсон еще больше надулся. -- Понятно! Попадешь к вам в дом -- научишься набивать брюхо чем попало... Мои глаза провожали его вбок и вверх с нелепым пылом совершенного отчаяния. Валяй, тащи свою колбасу. Малыш со всех ног помчался на кухню. Придя в себя, я тотчас вскочил на ноги; я дрожал всем телом. Их прикрепили к спинке девочки, и она тоже могла теперь летать с цветка на цветок! - Вы очень добры, но, право, ничего... Ни упрека, ни малейшего намерения поскандалить, чтобы извлечь выгоду из происшествия. Люди побежали в конюшню и возвратились, неся в охапках сено. Мамы дома не было -- она пошла к доктору, -- так что он не мог спросить у нее разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош. -- Что ж, колбаса так колбаса. Птенцы запищали, и волчонок сначала испугался; потом, увидев, что они совсем маленькие, он осмелел. Приложив ее к палке, я обрезал излишек, чтобы в ремешке стало ровно четыре фута. Летом тебе придется готовить себе приданое! сказала ей полевая мышь. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать. - Вы ошиблись, генерал, - сказал он, - на дверях написано Кулаков, а вы звоните к Соколовичу. - Нет, нет, нет! Кран закрылся, голова замолчала, но продолжала шевелить губами и смотреть с выражением ужаса и мольбы. Я зажег свечу. Я поставил ее на мой стол для опытов, весь заставленный инструментами странной формы, которые изобретены были мной. Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" -- это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему. - Сущая bagatelle {Безделица (франц.).}, - заявил м-сье Майяр. -- Ты весело провел время у бабушки? -- спросил он. -- Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, -- ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок колбасы. -- Мне тоже было весело, -- сказал Малыш. -- Что, если сейчас кто-нибудь там не спит?.. Вряд ли это вероятно в такой поздний час. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. -- Моя бабушка, она очень, очень хорошая, -- сказал Малыш. -- Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко. -- Почему? В такое время вздыхаешь, грустишь и сам не знаешь, что с тобой творится. Рассердился кот, вскочил, зафыркал, да как цапнет разбойника лапой, да как зашипит! Но скучно стало... - всь женщины, женщины... Восемь было их у него... -- спросил Карлсон. -- Да потому, что она меня любит. Жизнь, таившаяся в нем, знала, что это единственный путь в мир -- путь, на который ему суждено ступить. Потом у другого чана крюк снялся с гвоздя да опять на гвоздь; потом будто кто-то к двери пошел да вдруг как закашляет, как заперхает, словно овца какая, да зычно так... Мне осталось последнее. От долгих страданий мои нервы совсем расшатались, я вздрагивал при звуке собственного голоса и как нельзя более подходил для того рода пыток, какие меня ожидали. "Ты понимаешь, солдат, - сын! Ты ведь тоже чей-нибудь сын, да? - Говорят, точная копия Юпитера. Во всяком случае, был таким; только он вот уже семь лет как пропал. Как ты не понимаешь? -- удивился Малыш. Карлсон перестал жевать: Поэтому, когда корабль пришвартовался, Жан преспокойно оставил на его борту свой огромный груз, а сам отправился на дом к начальнику португальской таможни. Начальница, моложавая, но седая, спокойно сидела с вязаньем в руках за письменным столом, под царским портретом. Сидя без шапок и в старых полушубках на самых бойких клячонках, мчатся они с веселым гиканьем и криком, болтая руками и ногами, высоко подпрыгивают, звонко хохочут. - Это тень! Почему ты зовешь ее Ларра? - Потому что это - он. -- Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Я бы на его месте непременно желал умереть. Ему братьев и сестер жалко, вот этих маленьких-то. Керн углубился в изучение и промеры. - При всем однообразии человеческой анатомии, - говорил Керн, - каждое тело человека имеет свои индивидуальные особенности. Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? - Нет, я собственно... то-есть, я по делу... мне трудно это выразить, но... Спасибо! сказала женщина и дала колдунье двенадцать скиллингов; потом пошла домой, посадила ячменное зерно в цветочный горшок, и вдруг из него вырос большой чудесный цветок вроде тюльпана, но лепестки его были еще плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона. Окутавший одинокую громаду здания мрак ночи, который не могли прорвать лучи слабого света, пробуждал во мне зловещие предчувствия. - Ну, и что ж ты, так и видел домового? - Нет, я его не видал, да его и видеть нельзя, - отвечал Ильюша сиплым и слабым голосом, звук которого как нельзя более соответствовал выражению его лица, - а слышал... В действительности же эти замечательные часы, поставленные по Гринвичскому меридиану, который проходит приблизительно на семьдесят семь градусов западнее, должны были отставать - и отставали - на четыре часа. Он поделился своим проектом с сестрой Мартой и ее мужем, Леоном Фортэном. Теперь тебе уже не по вкусу такой неотесанный деревенщина, как я! Прекраснейший звук в мире! Си-бемоль, да и только! Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь -- она бы просто задушила меня в своих объятиях. Молоко, которое он сосал с первого же дня своей едва теплившейся жизни, вырабатывалось из мяса; и теперь, когда ему исполнился месяц и глаза его уже целую неделю были открыты, он тоже начал есть мясо, наполовину пережеванное волчицей для ее пяти подросших детенышей, которым теперь не хватало молока. Поморочив его вволю, он отпустил его и выставил за ворота! А что они обо мне говорят? - Кто? - Ну, соседи и братья. -- Вот это да! -- изумился Малыш. -- Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию. Требовалось измерить их абсолютно точно. Я должен был определить их в дюймах, даже в долях дюйма, потому что, как я уже сказал раньше, ошибка при вычислении хотя бы на полдюйма привела бы к разнице в несколько галлонов. Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз объяснить Карлсону. -- А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, -- добавил Малыш, минуту подумав. Лютые демоны в виде скелетов или в иных более натуральных, но страшных обличьях, безобразно покрывали сплошь все стены. Таково было правило в доме моего отца и в доме моего дяди - особенно в последнем. В противоположность другим стенам, с которыми ему приходилось сталкиваться, эта стена, казалось, отступала все дальше и дальше, по мере того как он приближался к ней. На мои нервы эти вопли произвели очень тяжелое впечатление, но все же я не мог не почувствовать искреннего сострадания ко всей остальной компании: за всю мою жизнь не видел я у нормальных людей такого смертельного испуга. -- Она всегда ворчит, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном. Карлсон отставил пустую тарелку: -- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном. -- Как, ты знаешь Лаосе Янсона? -- с удивлением спросил Малыш. Если он войдет в комнату через дверь, мы ускользнем по веревочным лестницам, а если влезет в окно, в нашем распоряжении дверь и лестница внутри здания.. -- К счастью, нет, -- ответил Карлсон. -- Но почему же ворчит твоя бабушка? Но умнейшая из четвероногих тварей только повиляла хвостиком, уныло моргнула усталыми глазками и не подала мне никакого дельного совета. -- еще больше изумился Малыш. -- Потому, что она самая ворчливая в мире, -- отрезал Карлсон. Когда солнце склонилось к западу, Ун и Зур спустились по подзем- ному коридору. И он направился к выходу среди двигающейся у трупов толпы, полной отчаянья, тоски и ужаса. -- Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Этот Соколович всем счастьем своей жизни и службы обязан мне, одному мне и никому иначе, но... На стол женщина поста вилатарелку с водою, а на края тарелки положила венок из цветов; длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. Потом я могу и этот отрезок разделить на три дюйма, а если понадобится еще меньшая мера, то разделить три дюйма на три части и получить искомый минимум - один дюйм. Нет, куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном.. . " -- хотя я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что когда-либо увижу. Боюсь! А-а-а-а!.. Керн, не прерывая своей работы, резко крикнул Лора: Волчица знала, почему Одноглазый не вернулся в логовище, но не могла рассказать серому волчонку о том, что ей пришлось увидеть. Сэр Фрэнсис Кромарти отозвал мистера Фогга в сторону и посоветовал ему хорошенько подумать, прежде чем набавлять цену. Ему сейчас двадцать семь лет, а зовут его так с тех пор, как он впервые пошел купаться. В ту минуту, когда мои глаза остановились на мешке, тот же голос, но еще слабее и еще жалостливее, повторил мое имя: Их шерсть уже принимала рыжеватый оттенок, унаследованный от матери-волчицы, а он пошел весь в Одноглазого. Однако я нашел способ - и вот в чем он заключался. - Верите ли вы, - вдруг обратилась капитанша к князю, - верите ли вы, что этот бесстыдный человек не пощадил моих сиротских детей! - Так, значит, ты твердо решил записаться в трансваальскую армию? Удушье сдавило ему горло, как смерть. Для волчонка оно было равносильно смерти. Впрочем, вскоре я устыдился своей слабости и продолжал путь. Это наша мечта. А знаете что, когда я давеча рассказал ему про ваш случай, так он даже разозлился, говорит, что тот, кто пропустит пощечину и не вызовет на дуэль, тот подлец. Это был причудливой постройки chateau {Замок (франц.).}, столь пострадавший от времени, такой обветшалый и запущенный, что, право, казалось невероятным, чтобы здесь жили люди. Паспарту, закутав ноги в дорожное одеяло, крепко спал, не подозревая, что разговор идет о нем. - Кто она? - Мертвая. - Но ведь у нее не будет ног, чтобы прийти, - смеясь, отвечал Керн. Вот жена моему сынку! сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад. Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле. Но мне уж не нравился он тогда - только поет да целуется, ничего больше! - Извинить его! Он не может! Да я в жизни ничего подобного не слышала! -- Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел носки, -- убеждал Малыш Карлсона. Он ликовал. Он забыл весь свой страх перед неизвестным и уже ничего не боялся Он рвал и бил живое существо, которое наносило еще удары. - Ку-ка-ре-ку! Кинулся разбойник со всех ног в лес. Карлсон понимающе кивнул: -- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я все время переодевал носки? - да как заморгает с быстротою, уму непостижимой, - ну, сэр, тут уж - беру на себя смелость прямо заявить вам об этом, - тут уж вы решительно остолбенели бы, восхищаясь талантами этого человека! На середине волчонка подхватило и понесло вниз по течению, прямо на маленькие пороги, начинавшиеся там, где русло снова сужалось. С восхода по закат работали, взошла луна, и уже - поют! Не прошло и получаса, как он почти совсем затерялся в густом лесу у подножия горы. Ибо только я один знаю, что такое Страх, затаившийся на этой зловещей необитаемой горе. Я называю его волчком потому, что им овладела забавная, но вовсе не столь уж нелепая фантазия - будто он стал волчком. Почему?.. Ну-ка, скажи! Не скажешь... Что ты знаешь? В сущности, он и не доверялся никогда; он рассчитывал на генерала, чтобы только как-нибудь войти к Настасье Филипповне, хотя бы даже с некоторым скандалом, но не рассчитывал же на чрезвычайный скандал: генерал оказался решительно пьян, в сильнейшем красноречии, и говорил без умолку, с чувством, со слезой в душе. Разницы не было и на волосок! Теперь у меня была точная мера, которую, следовало нанести на палку. Он влюбился в буров, этих солдат-добровольцев, ненавидевших войну и взявшихся за оружие только ради защиты святого дела национальной независимости. Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь? Ведь ласка-мать была такая маленькая, а кусалась так больно! Но союз с пещерным львом он считал своим кровным делом и часто думал о нем с радостью и гордостью. Малыш поежился: -- Нет, почему же... Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упершись руками в бока: Снова отказ! Паспарту подпрыгивал при каждой надбавке, но индус не сдавался. -- Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе все по порядку. Весть о ней, вероятно, еще не распространилась в городе. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам... Представляешь? - Тетя Полли, этого не может быть. Дядя Сайлас мягок, как каша. - Но та опасность, дорогой сэр, о которой вы говорили... Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!.." Этот неожиданный отпор делал неведомых противников еще более непонятными. -- А ты что? -- снова спросил Малыш. -- А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." -- потому что я самый непослушный внук в мире, -- объяснил Карлсон. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка, затеплится на нем вечерняя звезда. Сэр Фрэнсис Кромарти, высокий блондин лет пятидесяти, весьма отличившийся во время последнего восстания сипаев, с полным основанием мог считаться местным жителем. - И он действительно добился своего? - Вне всякого сомнения. Впоследствии оказалось, что я не ошибся. Так проводил я недели, дни, часы - долгие, скучные часы во мраке. -- Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое. В него стреляли, но стрелы не могли пронзить его тела, закрытого невидимым покровом высшей кары. -- А она, наверно, растерялась, -- сказал Малыш. И хотя среди них были представители самых различных национальностей, все они отлично уживались друг с другом, слившись в тесную, дружескую семью. Князь был в отчаянии. Он понять не мог, как мог он так глупо довериться. Вы, конечно, знаете, что это такое? Это весенняя лихорадка. Благодаря чистейшему случаю я не упал в колодец. А я знал, что внезапность страданья, захват им жертвы врасплох -- непременное условие чудовищных тюремных расправ. -- Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, -- возразил Карлсон. Вооны страшно богаты, но это мелочь по сравнению с тем, что они милые, обаятельные и культурные люди. Меня уложили навзничь, во весь рост на какую-то низкую деревянную раму. -- Ничуть она не растерялась а полезла за мной. -- Как -- на дерево? Здесь ужасно мало честных людей, так даже некого совсем уважать. Против них поместился третий пассажир. Это был бригадный генерал, сэр Фрэнсис Кромарти, один из партнеров мистера Фогга во время переезда из Суэца в Бомбей; теперь он направлялся к своим войсковым частям, расположенным в окрестностях Бенареса. -- изумился Малыш. Карлсон кивнул. -- Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Я просто-напросто сумасшедший ревнивый осел. Я тебя обожаю! Она держала себя очень естественно, без всякого жеманства и претенциозности. Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Я ложилась. Ляжешь с ним... он сразу загорится весь. розою в волосах. "И портрет этот достанется врагу моего семейства, - подумал Владимир, - он заброшен будет в кладовую вместе с изломанными стульями, или повешен в передней, предметом насмешек и замечаний его псарей - а в ее спальней, в комнате... Я получил страшный удар, и, скатившись под диван, лежал не шевелясь. Он, разумеется, ужасно злился на себя. Ведь этот Челлис мог быть ему полезен. - Что это еще за имя - Юпитер? Откуда оно взялось? Так я и сделал. Для проверки я разрезал нетронутую половину ремешка на кусочки по дюйму и сравнил их с ранее сделанными. А что они обо мне говорят? - Кто? - Ну, соседи и братья. Едва ли найдется во Франции хоть один сумасшедший дом без такого человека-чайника. Так вот, ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." -- А ты что? -- снова спросил Малыш. -- Делать было нечего, -- сказал Карлсон. Жалованье им выдавали редко, а зачастую и совсем не выдавали. -- Пришлось переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки. Впрочем, он просил меня не стесняться и сказал, что соображения вежливости не должны помешать мне удов- летворить свое любопытство; он добавил, что поедет не спеша и что я смогу догнать его сегодня же или, в крайнем случае, завтра. -- Ха-ха! Врешь ты все, -- рассмеялся Малыш. -- Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть? Волчонок выбрался на поверхность и всей пастью глотнул свежего воздуха. Не успел он произнести эти слова, как под окнами раздались громкие крики и проклятия; и сразу же стало ясно, что какие-то люди снаружи пытаются ворваться в комнату. -- А ты не дурак, -- заметил Карлсон. -- Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков? Кто говорит "Иволгин", тот говорит "стена": надейся на Иволгина как на стену, вот как говорили еще в эскадроне, с которого начал я службу. Это случилось прошлым летом в деревне... А через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом. Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках: -- А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? И Дюймовочка стала делать все, что приказывала ей мышь, и зажила отлично. Как-нибудь справимся и без вашего благотворительного общества. А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой -- на левую? Сознаюсь, что я несколько минут сидел и думал, совершенно озадаченный. Когда ему нужна была женщина, он ластился ко мне котом и с его языка горячий мед тек, а когда он меня не хотел, то щелкал меня словами, как кнутом. Она тут же начнет сомневаться, воображать всевозможные болезни, опасности, придумывать всякие возражения - и кончится тем, что она передумает. Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке? - А еще, - сказал кто-то из сидевших за столом, - был здесь премилый проказник, который принимал себя за понюшку табака и все страдал, что никак не может зажать самого себя между указательным и большим пальцами. Его желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки, которую он обеими руками то и дело надвигал себе на уши. -- Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, -- сказал Малыш. Вот уже больше семи лет, как я ничего не знаю о доме. К сожалению, у меня не было недостатка в объектах опыта. - Как тебе не стыдно! - А что, не правда? Я все отлично видел, пока сидел остолопом за этим проклятым ужином. Стало холодно, у него перехватило дыхание. Вместо воздуха, которым он привык дышать, в легкие хлынула вода. -- А разве я говорил, что стали? -- возмутился Карлсон. А свет становился все ярче и ярче. Страх гнал волчонка назад, но крепнущая жизнь заставляла идти дальше. Он, разумеется, ужасно злился на себя. Ведь этот Челлис мог быть ему полезен. Мне стало совестно перед ней, и я отчаянно устремился вперед, словно вдруг догадался, куда следовало идти, обогнул бугор и очутился в неглубокой, кругом распаханной лощине. Волчонок долго не выходил из своего убежища. Он познал многое. Мой попутчик, который меня представил, ничего об этом не знал. Самые свирепые звери испытывают чувство доверия и симпатии к то- му, кто дотронется до них. -- Разве я это говорил? -- Но ведь тогда... А остальные леди и джентльмены... - Мои друзья и помощники, - закончил м-сье Майяр, выпрямляясь с высокомерным видом, - мои очень близкие друзья и сослуживцы. А подросток, хотя у него обильно струилась из носу кровь и ему было очень больно, заставил себя улыбнуться и пробормотал: -- и Малыш даже запнулся от растерянности, -- ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки. В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. От напряжения у Керна даже вздулись жилы на лбу. Он пустил в ход всю свою блестящую хирургическую технику, соединяя быстроту с необычайной тщательностью и осторожностью. - но главное, знаешь ли что? - Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть,- ты послушай, как я вздыхаю,- ведь правда, есть? Карлсон кивнул. -- Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? А позавчера совсем из дому выгнал. - А мать? - Пять лет, как умерла, - ответил мальчик, и на глазах у него блеснули слезы. Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с таким противным внуком, как ты? И вот он стал жить, вольный, как птица. Он приходил в племя и похищал скот, девушек - все, что хотел. Он с юных лет жил в Индии, лишь изредка посещая родные места. Если б мне удалось высвободить всю руку, я бы схватил маятник и постарался его остановить. И, скажу вам, жили они недурно. - Ну а лечение? В Трансваале не существовало никаких преград между президентом и его посетителями: ни приемных, ни адъютантов, ни секретарей, - свободный доступ для всех, у кого была надобность к этому высокочтимому народом государственному деятелю, чью нечеловеческую энергию, казалось, впитал в себя весь храбрый, сражавшийся за свою независимость народ Трансвааля. А моя бабушка самая ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, -- как мне это вбить тебе в голову? Ведь и она сама, забыв обо всем на свете, отдала свое сердце человеку, далеко не столь знаменитому, как Кортес, хотя, по ее мнению, не менее заслуживающему славы. Он спотыкался, ушибал нос, лапы. Мелкие камни выскальзывали у него из-под ног, лишь только он наступал на них. Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину. Вы, конечно, знаете, что это такое? Это весенняя лихорадка. -- Привет, Малыш! -- воскликнул он. -- Хватит нам спорить о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься. В смятении я не заметил, что в начале пути она была у меня слева, а в конце оказалась справа. - Mille pardons! Mamselle! {Тысяча извинений, мамзель! Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками. -- Привет, Карлсон! -- ответил Малыш. -- Я тоже так думаю, Хочешь лететь со мной? Ты можешь сесть ко мне на спину только привяжи себя покрепче поясом, и мы улетим с тобой далеко от гадкого крота, далеко за синие моря, за высокие горы, в теплые края, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудные цветы! Она сплела себе колыбельку и подвесила ее под большой лопушиный лист там дождик не мог достать ее. Я отчетливо увидел, что такое поведение пришлось не совсем по вкусу м-сье Майяру, но он не промолвил ни слова, и в разговор вступил очень тощий и очень маленький человечек в большом парике. -- Может, у тебя есть новая паровая машина? -- спросил Карлсон. И когда я выздоровела, то ушла с ним... в Польшу его. Наконец унялся, и груды углей без пламени ярко горели в темноте ночи и около них бродили погорелые жители Кистеневки. Вдруг мне показалось, что я услышал тихий и умоляющий голос, мне показалось, что голос этот в самой часовне произносил мое имя - Альберт. Череп был разбит со стороны затылка. Волосы окровавлены, платье тоже. -- Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее взорвать? Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся. Сестры и братья не отставали от него. И в эту пору их жизни никто из них не забирался в темные углы у задней стены. Но в следующее мгновение он подумал упрямо: "А с какой стати? Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него. Миновав станцию Кальян, он оставил вправо железнодорожную ветку, которая через Кандаллах и Пуну ведет на юго-восток Индии, и вскоре достиг станции Пауэлл. - О, пока это мой секрет. Когда опыт удастся, я опубликую всю историю воскрешения из мертвых. Вправо -- влево -- во всю ширь! -- со скрежетом преисподней к моему сердцу, крадучись, словно тигр. То был генерал Лассаль. Французские войска вступили в Толедо. Они говорят мне о том, как смутный страх сжал мне сердце, оттого что сердце это странно затихло. В Александрии Жан завербовал сразу двоих. То были юнги: один - итальянец, другой - немец; оба они только что вышли из больницы и ожидали отправки на родину. Но страшная правда силой вторглась в душу, овладела ею, опалила противящийся разум. Беннет спал, очевидно охваченный, тою же болезненной дремотой, что и я, поэтому дежурство я передал Тоби, хотя и он уже клевал носом. Но мне уж не нравился он тогда - только поет да целуется, ничего больше! Это был точь-в точь тюльпан, но в самой чашечке на зеленом стульчике сидела крошечная девочка, и за то. Они лежали на земле и смотрели друг на друга. -- Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? -- спросил он и включил пылесос на полную мощь. Когда ему нужна была женщина, он ластился ко мне котом и с его языка горячий мед тек, а когда он меня не хотел, то щелкал меня словами, как кнутом. В ту же минуту человек, питавший пристрастие к волчкам, принялся с неисчерпаемой энергией кружиться по комнате, вытянув руки под прямым углом к туловищу, так что он, и правда, в точности походил на волчок и сшибал с ног всех, кто попадался ему на пути. -- Я привык, чтобы вокруг меня все так и сияло чистотой, -- сказал Карлсон. Он вовсе перестал допускать посетителей и сделал исключение только для одного молодого джентльмена, с виду весьма недалекого, опасаться которого не было никаких оснований. Она была свободна лишь от локтя до кисти. Я только дотягивался до миски и подносил еду ко рту, и то ценою мучительных усилий. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. -- А ты развел такую грязь! Без уборки не обойтись. А остальные леди и джентльмены... - Мои друзья и помощники, - закончил м-сье Майяр, выпрямляясь с высокомерным видом, - мои очень близкие друзья и сослуживцы. Мальчики прозвали его "Папашей" На седьмой день эскадрон Молокососов парадным маршем прошел перед домом президента. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика! Но вот мы вышли на луг и остановились. Они благодарили меня все четверо. В кромешной тьме ощутив справа от себя пустое пространство, я понял, что Тоби исчез одному только Богу ведомо куда. ) с его превосходительством и тут же получил разрешение на немедленную выгрузку своей поклажи. Пассажир приоткрыл дверь, впустил нас и быстро захлопнул ее. Она была свободна лишь от локтя до кисти. Я только дотягивался до миски и подносил еду ко рту, и то ценою мучительных усилий. Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ. Боль от укуса все еще не проходила, но боль от обиды давала себя чувствовать еще сильнее, и волчонок сел и тихо заскулил. Опомнился я не сразу, и лишь несколько секунд спустя мое внимание привлекло удивительное обстоятельство. -- Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Потом у другого чана крюк снялся с гвоздя да опять на гвоздь; потом будто кто-то к двери пошел да вдруг как закашляет, как заперхает, словно овца какая, да зычно так... У меня были с собой часы, подаренные матерью, и я любовно прислушивался к их бодрому тиканью. О, надежда, -- победительница скорбей, -- это она нашептывает слова утешенья обреченным даже в темницах инквизиции. Я так славно согрелась. Скоро я совсем поправлюсь и опять вылечу на солнышко. Гляди, как надо браться за дело, -- сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе. -- Не надо, не надо, -- закричал Малыш, -- занавески такие тонкие... Но бездна эта -- что она такое? И как хоть отличить тени ее от могильных? Посередине его зияла пасть колодца, которой я избегнул; но этот колодец был в темнице один. Ты можешь жить у меня всю зиму, только убирай хорошенько мои комнаты да рассказывай мне сказки я до них большая охотница. Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Я благополучно спустился вниз, но не успел выпустить из рук последнюю ухваченную мною ветку, как вдруг две большие, белые, лохматые собаки со злобным лаем бросились на меня. Прекрати!.. Карлсон пожал плечами. -- Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, -- сказал он. Потом душу окутал унылый туман. А дальше все тонет в безумии -- безумии памяти, занявшейся запретным предметом. Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно -- пылесос решительно не хотел их отдавать. Ему сказали на это, что за все, что человек берет, он платит собой: своим умом и силой, иногда - жизнью. ибо усиливался ветер. - А то еще турка любила я. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра... Это была Смерть, как обыкновенно ее изображают, но только вместо косы в руке она держала то, что при беглом взгляде показалось мне рисованным маятником, как на старинных часах. Глаза понемногу привыкали к яркому свету и приноравливались к увеличившемуся расстоянию между предметами. И другим он смеялся надо мной, а я это знала. Ну, уж горько было мне, скажу! Если хотите, можете поручить это мне, а сами идите к своим делам, вас ждут ваши дети и сироты. - Факт! Все это случилось по вине одного болвана-сумасшедшего: почему-то он вбил себе в голову, что открыл новую систему управления, лучше всех старых, которые были известны прежде, - систему, когда управляют сумасшедшие. Я решил производить опыты и дальше с помощью гальванизма и электричества. Ему сказали на это, что за все, что человек берет, он платит собой: своим умом и силой, иногда - жизнью. Когда я подошел к яме, то поскользнулся и чуть не упал туда, волосы у меня стали дыбом. Тут направо, в углу, в отдельной комнатке, как старинный обычный посетитель, расположился Ардалион Александрович, с бутылкой пред собой на столике и в самом деле с Indйpendance Belge в руках. - Знала также я и венгра одного. Он однажды ушел от меня, - зимой это было, - и только весной, когда стаял снег, нашли его в поле с простреленной головой. как... Марфа Борисовна... - Знаете, папаша, лучше бы вам не ходить! Я не боялся, конечно, но вой ветра, шум этого дождя, треск ломавшихся деревьев, порывы ветра, задувавшие мою свечу, - все это наводило на меня слепой ужас, и мелкая дрожь пробежала по всему телу, начиная от корней волос. Эта голова, которая говорила, эти глаза, которые смотрели на меня, эти губы, которые целовали мои губы, то были губы, глаза, голова Соланж. Должен только добавить, что все мои поиски сочинений доктора Смоля и профессора Перро, - а в погоне за ними я обшарил все библиотеки Европы - окончились ничем, и я по сей день не достал ни одного из их трудов. Зверь отступил, глухо рыча, и остановился в нерешительности. -- Зря упираешься, -- сказал Карлсон пылесосу. Эндрью удивился, слыша, как толково она спорила с профессором, как быстро, без всякой самонадеянности приводила свои доводы. Я сказал мальчикам, что заблудился, и подсел к ним. -- Ты имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, -- с лучшим в мире вытаскивателем занавесок! Закончив ужин, друзья некоторое время сидели в задумчивости у входа в убежище. "Да где же это я?" - повторил я опять вслух, остановился в третий раз и вопросительно посмотрел на свою английскую желто-пегую собаку Дианку, решительно умнейшую изо всех четвероногих тварей. Что, если меня оставили умирать от голода в подземном царстве тьмы? В действительности же эти замечательные часы, поставленные по Гринвичскому меридиану, который проходит приблизительно на семьдесят семь градусов западнее, должны были отставать - и отставали - на четыре часа. Я припомнил обычаи инквизиции и попытался, исходя из них, угадать свое положение. Глубоко в степи выла собака... Воздух раздражал нервы странным запахом, щекотавшим ноздри. Выразительное, с крупными чертами и массивным подбородком лицо этого крепко сбитого великана было обрамлено густой бородой, а чуть прищуренные глаза пронизывали собеседника острым взглядом, смущавшим своей твердостью и внутренней силой. Дюйм за дюймом, удар за ударом -- казалось, века проходили, пока я это замечал -- но он неуклонно спускался все ниже и ниже! Я ловил ртом воздух! Я задыхался! Так ват что затеяли мои мучители! Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. В известной мере ее автором может считаться профессор Смоль, о котором вы, несомненно, слышали; а с другой стороны, я счастлив заявить, что отдельными деталями своего метода я обязан знаменитому Перро, с которым вы, если не ошибаюсь, имеете честь быть близко знакомым. После этого волчица перестала охотиться на левом рукаве ручья. Старик при виде ее невольно крякнул. - Нашел? - спросила старушка, дико озираясь по сторонам и шепча молитвы. - А почему вы так решили? - Да потому, что, если бы он был больным, он хоть когда-нибудь раздевался бы, - как по-вашему? Занавески стали черными, да к тому же у них появилась бахрома. Через некоторое время заросли поредели, и молодые воины вышли на широкую прогалину, где паслось несколько травоядных. -- Ой, гляди, на что они похожи! -- воскликнул Малыш в ужасе. - И не стыдно, не стыдно тебе, варвар и тиран моего семейства, варвар и изувер! - Не хочу, - ответил я ей. - У!.. стариками родитесь вы, русские. -- Они же совсем черные. -- Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? -- Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: -- Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Старуха вздохнула и замолчала. Ее скрипучий голос звучал так, как будто это роптали все забытые века, воплотившись в ее груди тенями воспоминаний. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня уже пылесосили? -- Нет, -- признался Малыш. Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша. -- Ах эти женщины! -- воскликнул он. -- Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Кабан сердито фыркнул и направился к бамбуковой роще. Давай начнем с ушей. Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха. А Карлсон трудился усердно и методично -- начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и напоследок занялся ногами. Все мягче становилась ночь, и все больше разрождалось в ней голубого сияния луны, а неопределенные звуки хлопотливой жизни ее невидимых обитателей становились тише, заглушаемые возраставшим шорохом волн... "Но через двадцать лет она сама пришла, измученная, иссохшая, а с нею был юноша, красивый и сильный, как сама она двадцать лет назад. На этот раз копье Уна попало в цель: оно вонзилось прямо в пасть хищника. - Благодарю покорно, не нужно мне ни их кроликов под кошку, ни в равной мере кошек под кролика". Если бы это касалось только меня, я бы ничуть не беспокоился. -- Вот именно это и называется "генеральная уборка", -- заявил Карлсон. В пять часов появлялось похоронное шествие. Трупы бросались как попало на телегу, головы - в мешок. Ласточка попила и рассказала девочке, как поранила себе крылышко о терновый куст и потому не могла улететь вместе с другими ласточками в теплые края, как упала на землю и... -- Ой, до чего щекотно! -- визжал Малыш. -- По справедливости, моя работа требует вознаграждения, -- сказал Карлсон. Все, кто осматривал место трагедии, пришли к единодушному мнению, что злодеяние совершено скорее всего каким-то невероятно злобным и сильным животным. Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку" Карлсона. Вооны страшно богаты, но это мелочь по сравнению с тем, что они милые, обаятельные и культурные люди. Осел тихонько поставил передние ноги на подоконник, собака взобралась на спину ослу, кот вскочил на спину собаке, а петух взлетел на голову коту. Большой палец на левой ноге шевелится. Дальше дело пошло быстрее. - Черт возьми, это интересно! Хотелось бы мне взглянуть на него. - третий, четвертый, пятый вступили в песню в том же порядке. -- Теперь моя очередь, -- заявил он. -- Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши. -- В этом нет нужды, -- запротестовал Карлсон. -- Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке. Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки. -- У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! - Теперь всь ладно, - сказал Архип, - каково горит, а? - То-то и есть, что нет. - Как же вы идете? - воскликнул Коля и даже остановился среди тротуара; - и... О, этот юный капитан не в игрушки играл! Какое глубокое знание людей обнаружил он! -- возмутился он. И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Я пришел домой, а Марту в морг уже отвезли. И зачем в морг? - Я пойду пешком, - сказал Филеас Фогг. Паспарту, который в это время подошел к мистеру Фоггу, состроил выразительную гримасу, посмотрев на свои великолепные, но мало пригодные для ходьбы туфли. Кристин воротилась в гостиную, обеими руками неся книги и цветы. A старая жаба сидела внизу, в тине, и убирала свое жилье тростником и желтыми кувшинками надо же было приукрасить все для молодой невестки! Утром в белых халатах к ней явились профессор Керн, Лоран и Джон. Превосходная постановка дела здесь у вас хорошо известна в Париже, и я счел вполне возможным... Она приближалась осторожно, так что он мог рассмотреть ее тонкое, змеиное тельце и высоко поднятую змеиную головку. Скоро ей попалась заметка о том, что известная итальянская артистка Анжелика Гай, следовавшая в поезде, потерпевшем крушение, исчезла бесследно. Он разрезал белье под нею. Еще два взмаха -- и острая боль пронзила меня насквозь. Теперь он злится на них, и это их очень волнует. В первое время при- сутствие Уна вызывало у хищника неудовольствие и беспокойство; громкое дыхание вырывалось из широкой груди; иногда зверь глухо рычал, охва- ченный гневом и недоверием. Малыш был в отчаянии. -- Моя марка! -- завопил он. Ну-ну, молчи!.. И, приказывая мне молчать, старая Изергиль вдруг замолчала сама, задумалась. Но раз они горят так долго - значит, на- верху есть кто-то, все время поддерживающий огонь? -- Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу! Пещерный лев стоит неподвижно, дыхание его спокойно. " Глупец! Как было сразу не понять, что в колодец-то и загонит меня раскаленное железо! С этими словами он быстро, но осторожно пересек открытое место и подошел к крутому обрыву над рекой. - И вы совершенно, совершенно попали на мою идею, молодой друг мой, - воскликнул генерал восторженно, - я вас не за этою мелочью звал! Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди. Я закрыла лицо шелковым платком, и он несколько раз поцеловал меня в губы через платок... - А если и придет, то выскажете ей, что это вы дали ее телу голову, а не она вам тело, и она, конечно, будет благодарна за этот подарок. Те от души его одобрили. Да и кто бы мог помешать ему свободно распорядиться своей жизнью и своим состоянием? Все же рассвет часто заставал исполинского хищника без добычи, и он, измученный бесплодными поисками, возвращался голодный в свое оди- нокое логово... Как тщательно причесывались некоторые ее подруги, как чистоплотны были, как следили за своими сдержанными движениями! - Эй, вы, попридержите языки! - закричал в сильном гневе хозяин. От надежды дрожал я каждой жилкой, от надежды обрывалось у меня все внутри. Это причиняло боль. И после нескольких таких путешествий обследование стен прекратилось. -- Прости, -- сказал он, -- прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все сделать как лучше. Сделав снова зарубку на половине, я получу меру в шесть дюймов. Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет. Он приспосабливался. Он учился рассчитывать свои движения, приноравливаться к своим физическим возможностям, измерять расстояние между различными предметами, а также между ними и собой. Филеас Фогг не скрывал от сэра Фрэнсиса Кромарти ни цели своего кругосветного путешествия, ни условий, которыми оно было обставлено. Но с этим я справлюсь один. Вы можете отдохнуть, мадемуазель Лоран. Филеас Фогг, нисколько не горячась, предложил индусу продать слона и назвал для начала сумму в тысячу фунтов. Вдруг мое сердце так и перевернулось от ужасной догадки, и ненадолго я снова лишился чувств. -- Но я зря стараюсь, -- сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Машину! Через пятнадцать минут он уже мчался по ночным улицам, как на пожар. - Вы хотите зайти домой? - Нет! Я хочу... к капитанше Терентьевой, вдове капитана Терентьева, бывшего моего подчиненного... Я не мог более сомневаться в том, какую участь уготовила мне монашья изобретательность в пытках. -- Никогда я не слышу слов благодарности... одни только попреки... -- О Карлсон! -- сказал Малыш. - Хорошо бы нам разведать другие земли для охоты. -- Что, если сейчас кто-нибудь там не спит?.. Вряд ли это вероятно в такой поздний час. В конце концов мы спросили об этом у стюарда, - то есть Том спросил. Я снова лишился чувств -- ненадолго, ибо когда я очнулся, я не понял, спустился ли маятник. -- Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка. Я протянул руку, и она наткнулась на что-то мокрое и твердое. Позже у меня возникла мысль, что эти репортеры могли бы оказать мне помощь, но в тот момент я и слышать о них не хотел. На стол женщина поста вилатарелку с водою, а на края тарелки положила венок из цветов; длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. Но только взял, как уж и бросил. Тогда поняла я, что стала стара... Время от времени с кем-нибудь из Них случался неожиданный припадок буйства или наступало обострение болезни. Идет. Телосложение довольно плебейское, - вероятно, какая-нибудь камеристка, но лучше такое тело, чем ничего", - думал Керн. Конечно, если кого-нибудь мучит нечистая совесть... Он протрет мешковину, вернется, повторит свое дело опять... -- Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? -- спросил Карлсон и тут же перестал плакать. -- Она была изображена на марке, -- объяснил Малыш. -- Понимаешь, это была моя лучшая марка. Карлсон стоял молча -- он думал. - Это ваша собственная система? - спросил я. - Вы сами ее создали? Его умение, не командуя, одним лишь словом или даже просто жестом заставить повиноваться себе, его сдержанность, его исполненная собственного достоинства непринужденность в обхождении с людьми, его уверенность в себе - все выдавало в нем вождя. На этот раз копье Уна попало в цель: оно вонзилось прямо в пасть хищника. Как это сделать? Казалось бы, чего проще! Половина моего роста, который я уже отметил, даст два фута; еще половина даст один фут. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся. -- Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Теперь у меня было два куска, каждый по одному футу. Я однообразно махал рукой над миской, и из-за этой бессознательной монотонности движения мои перестали оказывать действие на хищников. И потому я стану добровольцем трансваальской армии". Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Я только что опустил в почтовый ящик письмо к ней, как получил письмо от нее. В полусне я не видел, насколько бдительно стоит на часах Тоби, но помню, что испытал острое беспокойство по этому поводу. Профессор Керн приступил к операции. Тишина прерывалась только короткими приказаниями Керна, требовавшего тот или иной хирургический инструмент. - И не стыдно, не стыдно тебе, варвар и тиран моего семейства, варвар и изувер! Так, они привели к нему двух молодых креолов из Реюньона[], которые, попытав счастья в шахтах Трансвааля, возвращались домой без единого лиарда[]. Мне предоставили на кладбище Кламар все головы и трупы казненных. Посмотрите на моего генерала. Ну что из него вышло? Пылесос будет волком, а я -- охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда -- ап! Вскоре я убедился, что общество почти целиком состояло из людей образованных; а сам хозяин оказался неисчерпаемым источником веселых анекдотов. -- выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. -- У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно. Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад. - Ну да? Даже когда ложится спать? - Так и ложится в сапогах. Скоро ей попалась заметка о том, что известная итальянская артистка Анжелика Гай, следовавшая в поезде, потерпевшем крушение, исчезла бесследно. Видят: огонь в окошке погас, темно стало. И послали они одного разбойника посмотреть, что в доме делается. - Вы хотите зайти домой? - Нет! Я хочу... к капитанше Терентьевой, вдове капитана Терентьева, бывшего моего подчиненного... - Я жила с матерью под Фальчи, на самом берегу Бырлада; и мне было пятнадцать лет, когда он явился к нашему хутору. Мальчики прозвали его "Папашей" На седьмой день эскадрон Молокососов парадным маршем прошел перед домом президента. - Почему? - Потому, что если вы не Юпитер, то вы близнец - Джек. Однажды утром они увидели в львином логове тушу большой антилопы. Жалованье им выдавали редко, а зачастую и совсем не выдавали. Я зажег свечу. Я поставил ее на мой стол для опытов, весь заставленный инструментами странной формы, которые изобретены были мной. Напомним кратко об этой захватывающей драме. Несколько молодых французов, жертвы прославившегося своими злодействами бандитского сообщества "Коричневая звезда", отправились искать счастья в это таинственное Эльдорадо Полярного круга. -- Но ведь пылесос можно открыть -- как будто мы распороли брюхо волку. Потом захотелось вновь погрузиться в беспамятство. -- Конечно, если халтурить, то можно и открыть, -- пробурчал Карлсон. И, увы, все они были так бедны, что даже легендарная, ставшая нарицательной нищета Иова[], наверное, показалась бы им богатством. Бабы Василиса и Лукерья сказали, что Дубровского и Архипа-кузнеца видели они за несколько минут перед пожаром. О таких именно казнях упоминалось в тех рассказах об инквизиции, которые почитал я вздором и выдумками. Испугались разбойники и убежали в лес. А осел, собака, кот и петух сели вокруг стола и принялись за еду. Легкая пыль желтым столбом поднимается и несется по дороге; далеко разносится дружный топот, лошади бегут, навострив уши; впереди всех, задравши хвост и беспрестанно меняя ноги, скачет какой-нибудь рыжий космач, с репейником в спутанной гриве. Может быть, они заболевают туберкулезом вовсе не от угольной пыли. В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне - фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами. - А вот как. Пришлось нам с братом Авдюшкой, да с Федором Михеевским, да с Ивашкой Косым, да с другим Ивашкой, что с Красных Холмов, да еще с Ивашкой Сухоруковым, да еще были там другие ребятишки; всех было нас ребяток человек десять - как есть вся смена; но а пришлось нам в рольне заночевать, то есть не то чтобы этак пришлось, а Назаров, надсмотрщик, запретил; говорит: "Что, мол, вам, ребяткам, домой таскаться; завтра работы много, так вы, ребятки, домой не ходите". -- Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придется как-то выходить из положения. Но прежде чем подсчитывать, предстояло разрешить еще один важный вопрос. Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку. В конце концов один из них выбрался через сточную трубу и освободил всех остальных. Впервые остро, до боли почувствовала она всю необычайность этой операции и начала колебаться. Они условились о третьем свидании. А у плантатора, который так гордился своей дочерью, не было и тени подозрения, что она жестоко обманывает его. -- Болван! -- закричал он. -- Зачем ты всосал Красную Шапочку? И тотчас вспомнились пытки, судьи, траурный штоф на стенах, приговор, дурнота, обморок. Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было все же забавно. Но первый человек на Марсе встретил бы гораздо меньше необычного для себя, чем волчонок здесь на земле. Надо, чтобы у тебя всего было вдоволь, а там выйдешь замуж за крота и подавно ни в чем нуждаться не будешь! Я даже не думал о том, день сейчас или ночь. Все равно яркое солнце не могло послать ни лучика, чтобы рассеять мрак моей темницы. -- Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! -- кричал Карлсон. -- Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу. Куропатка вытащила его из куста. Когда же она допыталась втащить его туда обратно, он выволок ее на открытое место. Какая хорошенькая девочка! А листок все плыл да плыл, и вот Дюймовочка попала за границу. Он не знал, что такое смерть, но, как и все жители Северной глуши, боялся ее. Постепенно образы самки и детенышей потускнели и исчезли из его памяти. Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около людей, долго - не один десяток годов. Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Хочет ли Зур сопровождать ме- ня по ту сторону жилища тигров? Яма прикрыта была досками. Ребенок восьми или десяти лет шел по доскам, доски раздвинулись, ребенок упал в ужасную яму и утонул. Если хотите, то я... - Ах нет, уж лучше я потерплю. Получилась большая куча серо-черной пыли. -- О, ты должен был высыпать все это на газету! -- сказал Малыш. -- На газету?.. Разве так сказано в сказке? - Что?! Ты хочешь в волонтеры?! - невольно вырвалось у Жана. -- возмутился Карлсон. -- Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай! -- Конечно, в сказке так не сказано, -- вынужден был признать Малыш. Я бережно заводил часы, боясь, как бы они случайно не остановились и не сбили меня со счета. -- Тогда молчи! -- сказал Карлсон. -- Выдумываешь, чего нет в сказке! - Почему? - Потому, что если вы не Юпитер, то вы близнец - Джек. Лес в этом месте почти вплотную подходил к воде, весь ощетинившийся колючка- ми и опутанный лианами. Так я не играю! Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша. Но самой ей было очень грустно: она ведь крепко полюбила девочку и хотела бы век не расставаться с ней. А что они обо мне говорят? - Кто? - Ну, соседи и братья. -- Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! -- закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен. -- Видал миндал! -- воскликнул он хвастливо. - Кончено, - наконец сказал Керн выпрямляясь, - отныне Брике перестала быть головой от тела. Он поминутно пускался в странствования по пещере, стремясь к выходу из нее, и так же поминутно его оттаскивали назад. -- Стоит мне чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки! Жизнь, таившаяся в нем, знала, что это единственный путь в мир -- путь, на который ему суждено ступить. Неживые всегда остаются на месте, а живые двигаются, и никогда нельзя знать заранее, что они могут сделать. Жизнь его тела, каждой клеточки его тела, жизнь, составляющая самую его сущность и действующая помимо его воли, рвалась к этому свету, влекла его к нему, так же как сложный химический состав растения заставляет его поворачиваться к солнцу. Визит к ней, - это пять минут, в этом доме я без церемонии, я тут почти-что живу, умоюсь, сделаю самый необходимый туалет, и тогда на извозчике мы пустимся к Большому Театру. Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки -- он был совершенно счастлив. Свет с каждым днем все сильнее и сильнее манил к себе серого волчонка. Потом я могу и этот отрезок разделить на три дюйма, а если понадобится еще меньшая мера, то разделить три дюйма на три части и получить искомый минимум - один дюйм. - А я вас именно хотел попросить, не можете ли вы, как знакомый, ввести меня сегодня вечером к Настасье Филипповне? Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли. -- Угадай, кто лучший в мире чихальщик? -- сказал Карлсон. Поневоле свысока смотришь, а они все требуют уважения; Варя первая. -- Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате -- пусть лежит, где ей положено. Он пожал капитану Молокососов руку, да так стиснул ее, что у другого бы она хрустнула, и при этом убедился, что рука Жана Грандье тоже не из слабых. - Варька из самолюбия делает, из хвастовства, чтоб от матери не отстать; ну, а мамаша действительно... В продолжение всей дороги я слышал, как глашатаи выкрикивали хриплым голосом обширный список осужденных в тот день; тут были мужчины, женщины, дети. Она тут же начнет сомневаться, воображать всевозможные болезни, опасности, придумывать всякие возражения - и кончится тем, что она передумает. Сейчас увидишь! Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного -- как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом. Хворала я долго в монастыре одном. Женский монастырь. А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате. -- Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок -- мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства -- я к этому не привык. Всю жизнь я ложился спать в определенный час, а именно в десять часов вечера, и вставал ровно в шесть утра. Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею -- до чего хороша! Одиночество тяготило огромного зверя; он был молод и со дня своего рождения до прошлой осени жил среди себе подобных. -- Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! -- воскликнул Карлсон. -- Ты ничего не слышишь! -- Что ты говоришь? -- переспросил Малыш. -- Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо. Папа, мама и Толя, все уехали в город, я осталась одна. Я с радостью убедился в том, что первые точно соответствуют вторым. Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу -- об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников. Ипполит ростовщичество оправдывает, говорит, что так и нужно, экономическое потрясение, какие-то приливы и отливы, чорт их дери. Близится период дождей, когда дичь попадается редко и ее трудно добывать. Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. - Тогда я спасен! Ей-богу, я спасен! Я еду домой. Между тем наступило 1-е октября - день храмового праздника в селе Троекурова. Наверно, правильнее всего было бы отказаться... Между ними ласково блестели темно-голубые клочки неба, украшенные золотыми крапинками звезд. сказала ласточка и вылетела на солнышко. Дюймовочка посмотрела ей вслед, и у нее даже слезы навернулись на глазах, уж очень полюбилась ей бедная птичка. - Не совсем так. Все мои сведения - из третьих или четвертых рук. - Я беру вот этот труп. Но так как у меня нет времени произвести здесь тщательный осмотр трупов, то на всякий случай я беру и вот этот, - он указал на первый труп девушки. Пронзительно кричали птицы, перелетая с ветки на ветку или прячась в густой листве. Сейчас же они обрели и на глазах обретали пугающую, немыслимую яркость, от которой портреты духов и чертей принимали вид непереносимый и для нервов более крепких, чем мои. Леон Фортэн и его жена с интересом прислушивались к разговору, в котором собеседники перескакивали с пятого на десятое. -- Ну, полетели? -- спросил Карлсон. Малыш еще раз все взвесил. -- А вдруг ты меня уронишь? -- сказал он с тревогой. она... я полагаю, безобидна, вполне безобидна... Это предположение ничуть не смутило Карлсона. -- Велика беда! -- воскликнул он. -- Ведь на свете столько детей. Меня связали одним-единственным ремнем. Где бы лезвие ни прошлось по путам, оно рассечет их так, что и сразу смогу высвободиться от них с помощью левой руки. Откуда бы ни появился демон, возможность отхода была нам обеспечена. Воздух был пропитан острым запахом моря и жирными испарениями земли, незадолго до вечера обильно смоченной дождем. Одним мальчиком больше, одним меньше -- пустяки, дело житейское! Наступил день свадьбы. Крот пришел за девочкой. Малыш всерьез рассердился на Карлсона. -- Я -- дело житейское? Нет, если я упаду... -- Спокойствие, только спокойствие, -- сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. И наконец меня осенило. Сначала, до того как я упал в первый раз, я насчитал пятьдесят два шага; и, верно, упал я всего в двух шагах от куска мешковины, успев обойти почти всю стену. Это был неповоротливый зверь с крепкой шеей и тонкими ногами. Наступил день свадьбы. Крот пришел за девочкой. -- Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Взбирались долго, в четвертый этаж, и по черной лестнице. Дубровский пошел далее. Два человека приблизились к нему; они его окликали. - Племянницей она мне была, да и неродной. От моей кузины их трое осталось, - кузина умерла, а мне их на шею. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься. Может быть, они заболевают туберкулезом вовсе не от угольной пыли. Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-реку-у-у-у-у! - Мадам Жуаез, прошу вас вести себя прилично! Затем она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам. И он еще раз похлопал Малыша по плечу. -- Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот я уже закачался на самом краю -- я отвел глаза... Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Что я говорила? О Польше... Да, там я сыграла свою последнюю игру. - Вот я сейчас лучинку разожгу". Ткнул он в огонек лучинкой, а это был кошачий глаз. Чем я в конце концов хуже бабушки? Карлсон нажал кнопку на животе -- моторчик затарахтел. - А еще, - сказал кто-то из сидевших за столом, - был здесь премилый проказник, который принимал себя за понюшку табака и все страдал, что никак не может зажать самого себя между указательным и большим пальцами. И все они - только бледные тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, - тоже почти тень. Ух! Как она дрожала от холода! И вот пришла бедняжка к дверям полевой мыши; дверью была маленькая дырочка, прикрытая сухими стебельками и былинками. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту. Земля была сырая и скользкая. Я проковылял еще немного, споткнулся и упал. "Как бы ни был преступен Керн, - думала она, - он необыкновенный человек. Утром 22 октября на вопрос сэра Фрэнсиса Кромарти: "Который час?" - Паспарту, поглядев на свои часы, ответил: "Три часа ночи". А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание. |